Любопытная информация попалась мне о мнении одного из западных профессоров о русских студентах. В результате получилось нечто, что с одной стороны отражает впечатления постороннего, а с другой - утверждает некие клише.
Как преподаватель с большим стажем могу сказать, что мне попадаются подобные студенты. Однако я вижу и таких студентов, которые способны на конструктивную критику и легко идут на общение.
В последние годы у меня вообще семинары проходят в форме дебатов. И порой это весьма динамично и интересно даже мне. Так что многое зависит от преподавателей. Их квалификации.
Однако посмотрим.
В Тюменском государственном университете в рамках Школы перспективных исследований – нового научно-образовательного подразделения, открытого в 2017 году в рамках реализации «Проекта 5-100» по повышению глобальной конкурентоспособности российских университетов, несколько приглашённых западных профессоров проводили курс «Письмо, мышление, анализ, интерпретация», после которого один гарвардский профессор поделился своими впечатлениями о российских студентах. Мне кажется, получился идеальный срез – взгляд со стороны, в точных формулировках рассказывающий о культивируемом в России способе мышления, привычных методах воспитания и специфики обучения. Итак…
1. Привычка искать готовый ответ
Студентам даётся задание прочесть текст. Затем на основе этого текста преподаватель задаёт вопросы, инициируя дискуссию. Вопросы формулируются таким образом, что на них нельзя ответить, просто повторив какой-то фрагмент текста, скорее, следует сформулировать аргумент, отсылающий к проблемам более общего порядка.
С этим россиянам справиться было очень тяжело. Они привыкли, что ответ содержится в самом тексте, и по привычке искали его там. Не найдя такого ответа, просто молчали.
2. Неумение рассуждать
Как выяснилось, студенты вообще неправильно понимают, что такое аргумент и из каких частей состоит. Преподаватели поначалу полагали, что это языковая проблема (курс проводился на английском), но на деле оказалось, что российские студенты неверно понимают сам термин. Они полагали, что «аргумент» – это «мнение», то есть, собственное ценностное суждение. На самом же деле аргумент – это сложная, определённым образом упорядоченная ЦЕПОЧКА РАССУЖДЕНИЙ, которая МОЖЕТ выражать суждение (а может и не выражать).
В результате студенты, когда получали задание исследовать материал, просто делились субъективными впечатлениями о прочитанном, о собственных чувствах и мыслях, тогда как ожидается, что они будут излагать свои выводы и мысли на основе цепочки рассуждений. Когда им предлагали обсудить аргументы других, они поступали так же: выражали свои личные впечатления. Таким образом, обсуждения сути прочитанного не происходило.
Когда же они писали рецензию, то либо просто писали изложение, либо отдавались творческому самовыражению в духе потока сознания, игнорируя любые формальные правила.
3. Страх ошибиться
Российские студенты поднимают руку лишь в том случае, если они уверены, что их ответ будет соответствовать ожиданиям профессора. При этом весь процесс похож на социальную игру: студент поднимает руку и даёт ответ. Другие студенты пристально наблюдают за преподавателем, пытаясь понять, одобряет он этот ответ или нет, и, в зависимости от результата, корректируют своё поведение.
Играя в эту игру, студенты не размышляют над ответами и (об этом ниже) не готовят замечания на ответ однокурсника. Они считают, что им необходимо «считать» реакцию преподавателя, чтобы выдать ответ, который, как им кажется, его устроит. Если реакция не считывается, или установившийся шаблон разрушается, студентам становится тревожно – они не понимают правил новой «игры».
Страх ошибиться сказывается и на другой стороне обучения – боязнь что-то спросить лишний раз, чтобы не показаться «глупым». Так, российский студент, не уверенный в том, что он правильно понял тему, почти никогда не поднимет руку и не задаст вопрос. Это ещё один психологический барьер, который оказалось очень трудно преодолеть. Преподаватели, имеющие опыт преподавания в иных странах, привыкли полагать, что отсутствие вопросов говорит либо о полном понимании, либо о согласии всех слушателей с представленными аргументами. В случае России это – значимое отсутствие другого типа. Студенты считают, что заданный вопрос – признак слабости, символ пораженчества.
4. Восприятие преподавателя – как единственного авторитета
Идея обратной связи в формате «круглого стола обсуждений» российским студентам неблизка. Они готовы высказывать своё мнение, но предполагается, что они будут высказывать его конкретно преподавателю, а он, соответственно, возвращает «мячик» студенту. Это не круглый стол, а пинг-понг. При этом комментарии преподавателя по умолчанию имеют больший вес, чем комментарии однокурсников.
Такое мышление через несколько занятий привело к проблемному паттерну поведения: несколько студентов постоянно вовлечены в работу, а остальные превращаются в пассивных слушателей. При этом сами студенты считают такую ситуацию нормальной.
5. Комментарии – это плохо
Однажды профессор в качестве домашнего задания попросил студентов написать рецензию на прочитанный материал. Когда же он начал разбирать их рецензии, то столкнулся с интересным наблюдением.
Российские студенты считают, что отлично сделанная работа – та, которая принята без помарок и исправлений с наивысшей оценкой. А если к работе много комментариев, вопросов и уточнений – это однозначно плохая работа (хотя эти комментарии и вопросы вовсе не обязательно свидетельствуют о качестве рецензии).
Россияне воспринимают любое замечание, как попытку цензурирования, или даже вовсе как выговор. То, что, оказывается, им нужно читать комментарии и вопросы преподавателя и в соответствии с ними править работу, было воспринято с большим удивлением. По их мнению, им достаточно только написать работу и сдать её, а всё, что происходит с работой дальше, не является частью учебного процесса.
6. Поиск скрытых сообщений
Российские студенты, разбирая тексты, постоянно пытались обнаружить скрытые символы и смыслы. Для них очевидно, что каждый автор стремится спрятать внутри обычного сообщения ещё одно, доступное лишь кругу «избранных».
7. Поиск «единственно-правильного» ответа
Россиян никто не учил задавать вопросы, которые могут развивать дискуссию и указывать на противоречия и неясные моменты темы. Интересно, что они и сами, кажется, не считают, что такая дискуссия будет полезна.
Подспудно они полагают, что на любой вопрос есть один-единственный правильный ответ, и их задача – найти его.
8. Отказ от ранее выбранной позиции = смерть
Для российских студентов признаться в том, что ты изменил точку зрения, – значит, признать поражение в кровавом бою. Поэтому они будут защищать свою исходную позицию до конца, любыми возможными способами отстаивая свою правоту.
Им крайне тяжело пересматривать собственные предпосылки. Они выстраивают свои рассуждения на зачастую шатких, предвзятых суждениях – лишь потому, что эти суждения им знакомы, или же эти суждения были услышаны ими в первую очередь и чем-то пришлись по душе. Стоит им соотнести себя с конкретной интеллектуальной позицией или идеей, как они принимают её в качестве неотделимого элемента собственной идентичности, которую следует защищать – и уже не столько потому, что она кажется им убедительной, сколько потому, что теперь эта позиция, как часть их самих.
Студенты полагают, что любая критика их идей означает, что их работу оценили как неудачную и что преподаватель не лучшего мнения об их академических успехах. При этом, так как им свойственно идентифицировать собственную личность с той идеей, которую они приняли, то и любую критику студенты воспринимают как критику их самих – и пытаются защититься любыми способами.
Именно поэтому студентам сложно проводить мыслительные теоретические эксперименты – они привыкли сплавлять своё «я» с конкретной точкой зрения, и потому им сложно оценивать суждения отстраненно. Мысль о том, что можно бесстрастно рассматривать несколько идей с разных ракурсов, не находит у них отклика.
9. Информация должна быть проста и определённа
Студенты не могут отличить суждение автора текста от суждений, которые он цитирует. По их мнению, если автор цитирует какой-то материал, это означает, что он с ним согласен. Мало того, что это не всегда так, но ведь есть же процесс создания материала: открытие, верификация, развитие идеи, вывод, обсуждения – и в каждой части авторская мысль может претерпевать изменения. Когда студентам объяснили это, это взорвало им мозг.
Они привыкли к одной, «хрестоматийной» подаче материала – когда есть одна-единственная единица информации, она неоспорима и её следует заучить.
10. Критикуй всё или ничего
Одной из задач курса было развитие критического мышления. Однако большая часть учащихся восприняли критическое мышление как право оспаривать буквально всё, с чем они сталкиваются на занятиях. Студентам казалось, что критический подход должен вбирать всё или ничего: они либо полностью доверяли конкретному автору, либо отвергали вообще всё, что он сообщает читателю.
Они оказались практически не знакомы с понятием конструктивной критики. Это становится явным, когда студентов просят оценивать работы друг друга. Большинство из них оказались неспособны сформулировать замечания открытого характера, то есть предложить комментарии, указывающие на наличествующие ошибки или потенциальные улучшения.
В общем, студенты предпочитают ничего не слышать о своих работах, устных и письменных, – ни от преподавателя, ни от однокурсников, потому что любая критика или замечания больно ранит их…
Отсюда
P.S. Надо понимать, что это обобщённое мнение не обо всех студентах в общем, но о тех, кто проходил этот конкретный курс в ТюмГУ. При этом, с учётом того, что курс был на английском, то можно предположить, что его участниками были далеко не самые глупые представители студенчества. Таким образом, это мнение, не опасаясь ошибиться, можно отнести и на счёт большей части молодёжи (и не только, мне кажется).
Journal information